−7
большая тёрка
Тёрка в тагах
Большая Тёрка / Мысли / Личная лента katehon /
katehon
Политическая система современной России: симулякры и альтернативы
Концептуальная статьяСкопировав в 1990-е годы у Запада либерально-демократическую форму, мы наполнили российскую политическую систему совершенно иным содержанием, причем множественным, почти хаотичным, коренящимся в нашей истории, в нашем обществе и нашем опыте.Государство-симулякр
Современная политическая система России представляет собой симулякр. По определению Жана Бодрийяра, «симулякр — это копия без оригинала». Копия с копии с копии с копии — и так в периоде, при том, что ухудшение качества приводит к почти полной утрате сходства с первоначальным объектом — на сотой ксерокопии с документа уже не только не разобрать буквы, но фантазия подсказывает само содержание образов — серое на сером может означать что угодно: телезвезду, картину Шишкина, схему радиоприемника, армейский парад. Таков симулякр — он что-то всем интуитивно напоминает, но каждому свое.
Современная российская политическая система была скопирована в 1990-е с известного оригинала — с западных либерально-демократических обществ конца ХХ века. Но на российской почве она стремительно изменилась до неузнаваемости — в этом главную роль сыграли:
- институциональная инерция советского периода;
- социально-политическая психология человека социализма;
- интуитивные?предпочтения традиционного русского общества, чудом сохранившегося после десятилетий идеологической обработки.
Все три фактора сделали уровень помех столь значительным, что изначальная западная модель превратилась в «серое пятно на сером фоне» — пусть разных оттенков, но при желании этих оттенков можно и не различать.
Идея?либерал-реформаторов 1990-х, творцов современной политической системы России, была понятна и проста: разрушаем социализм и имитируем буржуазную демократию Запада, капитализм, рынок, гражданское общество. Но попытки воплощения этой понятной и простой идеи в жизнь столкнулись с непреодолимым препятствием: старая система не рушилась, новая — не созидалась, так как прямое лобовое копирование вообще не учитывало исторический и социальный контекст России, игнорировало глубинные тенденции русского общества, не имело никакой внятной и адаптированной к русской почве исторической модели. На все вопросы — почему в 1917 году Россия пошла за большевиками? как случилось, что после социализма мы опять возвращаемся к капитализму? почему мы всегда развивались по пути конкуренции с Западом? как объяснить самобытность русского пути развития? и т.д. — давался слишком простой, а потому неверный и неприемлемый ответ: отставание связано с «врожденной дефективностью русских, славянским рабством, косностью и склонностью к тоталитаризму, лизоблюдству перед властью». Что теперь — в новую эру демократии и либерализма — будет преодолено бравыми младореформаторами.ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...Такая постановка вопроса никого не убедила, и к концу 1990?х стало понятно, что на практике реформы свелись к переделу собственности, мошеннической приватизации и захвату власти прозападными циничными олигархическими кланами, установившими под либеральными лозунгами политико-экономическую, информационную и идеологическую диктатуру «новых господ», «новых русских». Формально эта система называлась «демократией», юридически закрепила демократические институты и процедуры, но содержательно представляла собой нечто в свою очередь «самобытное»: всевластие олигархов и криминалитета, крепко повязанных с административной верхушкой коррумпированного чиновничества под прикрытием прозападной городской интеллигенции, после краткого периода упоения «глотком свободы» впавшей в полную экономическую и идеологическую зависимость от новых хозяев жизни.Это и есть политический симулякр современной России. Смотрим с одного ракурса: перед нами демократическая страна, республика — со свободой прессы, парламентом, выборами, многопартийностью, институтами гражданского общества. Смотрим с другого ракурса на тот же объект: перед нами жесткая вертикаль чиновничьей власти, опирающейся на гигантские объемы полученных — чаще всего незаконным путем — и кое-как отмытых материальных активов, сводящих на нет все свободы и права. Меняем угол зрения: перед нами традиционная для русских монархическая модель с царем-отцом во главе, всегда ненавистными боярами и покорным фаталистичным населением, больше всего любящим выбирать одно из одного. Учитываем информационный сегмент и оцениваем то же общество с позиции Интернета и телепрограмм: перед нами социум постмодерна, где раскрепощенный индивидуум энергично рассыпается на части от одного физиологического импульса к другому, плавает по сетевым ресурсам, смеется над любыми ценностными системами и не знает никаких ограничений и барьеров, упиваясь стихией планетарного глобалистского гламура, остервенелого потребления и новыми технологиями. А если мы учтем и окраины России, то к этому добавится жесткое социальное расслоение, местами напоминающее возрождение крепостного строя и даже рабовладения (примеры чему мы видели на Кавказе, и в частности в Чечне).
Бесспорно, политически Россия — не первое, не второе, не третье и т.д. в чистом виде. Но вместе с тем она есть и первое, и второе и третье, и четвертое и т.д.
Это и есть симулякр — каждый может увидеть то, что захочет, и будет всегда при этом одновременно и правым, и заблуждающимся.
Мы скопировали форму западных демократий, которая в свою очередь являлась выражением исторического содержания, исторического пути западных обществ. Но, скопировав форму, мы наполнили ее совершенно иным содержанием, причем не каким-то одним, но множественным, почти хаотичным, коренящимся в любом случае уже в нашей истории, в нашем обществе и в нашем опыте.
Такова сегодняшняя политическая система России — это фантом, карикатура, недоразумение, замаскированные под норму и даже «успех». Конечно, если считать, что и западная демократия — это какая-то бессодержательная чепуха, а вся прежняя русская история — нагромождение недоразумений и приблизительно такая же бессмыслица, как сегодняшняя Россия, не лишенная, однако, ни тогда, ни сейчас своеобразного шарма, то вполне можно поставить современной российской политической системе «зачет». Действительно, бывали времена и похуже, и пострашнее, да и у Запада столько своих проблем, что его упреки России — «что же вы, мол, черт знает что вместо демократии построили» — можно пропустить мимо ушей: пусть со своими проблемами разбираются, а мы пока «хорошо сидим». Видимо, так или приблизительно так современное российское политическое руководство и считает. Получилась, конечно, какая-то ерунда, но, может, и в этом есть какой-то высший смысл? Может быть, так и надо в России: чем нелепее началось, тем успешнее все закончится? И на помощь приходят сказки, услышанные в детстве: про печку и щуку, про скатерть и летающую ступу, про множество других милых русской душе бестолковых сценариев, приводящих героя к удачному браку и большому запасу продуктов. Это можно понять, но это не отменяет социологического определения современной политической системы как симулякра.
Гетеротелия: сколько может длиться современная политическая система?Какова прочность этого политического симулякра? Поскольку мы имеем дело с формой, наполненной смутным и конфликтующим внутри себя разнородным и противоречивым содержанием, никак к этой внешней заимствованной форме не подходящим, то сам собой напрашивается вывод: толкни пальцем — и рухнет. Это химера, а химера — как продукт болезненного воображения — долго не длится, она рассеивается с первыми лучами утреннего солнца и здорового мышления. Этот вывод слишком, однако, рационален, чтобы сбыться в России. У нас нет ничего более постоянного, чем временное, и ничто не длится так долго и так прочно, как самое хрупкое и хлипкое. В то же время в момент гранитной?монументальности все рушится мгновенно, в пыль, без предупреждения. Поэтому с рациональной точки зрения современный российский политический симулякр должен рассосаться вот-вот, и даже странно, что он еще раньше не рассосался. А с другой, уже совсем нерациональной точки зрения, можно утверждать, что, вращаясь на месте и сопя на болоте, Россия рвется вперед. Если у нас, как говорил герой Достоевского Степан Трофимович Верховенский, «стоять укоризной можно только лежа на диване», то медведевское «Вперед, Россия!» — отличный лозунг для укладывающихся ко сну. Как знать, не начнется ли и это движение само по себе? Как, например, благодаря проблемам в чужой экономике или не зависящему ни от кого, кроме как от щучьего нашептывания или колдовских чар речной русалки, росту котировок нефти и газа? Русская мощь сегодня — это газ. Это — монументальность газа. Но газ есть нечто летучее, изменчивое, ядовитое и прозрачное. Алхимик Ван Гельмонт, который придумал понятие «газ», использовал для этого голландское произношение греческого слова «хаос». Хаос — наше богатство. Оно эфемерно, но в волшебной стране угасающего сознания это может работать. Так что мы вполне можем возразить ошарашенным американцам: «It works, buddy, it shouldn’t but it does!»
Иными словами, симулякр нашей политической системы, представляясь эфемерным, может длиться «вечно»; рационально обреченный на скорый провал, он может простоять «долго»; вопреки его ничтожности он может обрести своеобразное «величие». Это нельзя сбрасывать со счетов. Так в нашей истории иногда было, и самая что ни на есть бестолковщина возносила нас на пик исторической славы. Я не утверждаю, что всегда именно бестолковщина возносила, но иногда все же она. В науке это называется «гетеротелией», когда мы ставим одни цели, а достигаем совсем других, иногда прямо противоположных. Весь черномырдинский язык, столь хаотичный (по-голландски, «газовый») и эффективный одновременно — включая «хотели, как лучше, получилось, как всегда», — это изложение основ гетеротелии и демонстрация риторических фигур, тем более внятных и убедительных, что игнорируют рациональную логику классической грамматики и обращаются сразу по делу — к нашему бессознательному.
Альтернатива-1: диктатура формыГлупейших альтернатив нынешней политической системе России предлагается предостаточно. У нас каждый — сам себе молодец, а в Интернете (и не только) не счесть самоуверенных блоггеров, которые не сомневаются, что знают, что надо России, и для которых «очИвидно», что «все во власти дураки» и они только одни умные. Хаос порождает хаос, в качестве побочного следствия продажи газа современная Россия кишит умниками, к которым добавляются все новые и новые дримеры и лузеры подрастающего поколения.
Рациональных и ответственных решений — то есть горизонта построения альтернативной политической системы для современной России — только два. Они логически вытекают из корректного анализа симулякра и его генезиса. Вариант первый: приведение содержания в соответствие с формой. Это — Альтернатива-1.
Это означает, что главными задачами государства и общества становятся реальная демократизация, либерализация и вестернизация, отрывающиеся от поверхности и направляющиеся вглубь общества. Такое решение предлагают как «оппозиционеры» оранжевого толка, так и определенный сегмент либералов, не порвавших контакты с властью и делающих ставку на Медведева в противовес Путину (Юргенс, Гонтмахер и пр.). Их проект заключается в том, чтобы трансформировать российское общество в соответствии с западноевропейскими и американскими канонами вплоть до его сердцевины: будучи уверены в универсальности западноевропейских ценностей не меньше, чем сами европейцы и американцы, они видят самих себя «миссионерами», обращающими «к истинной вере одичалых варваров-автохтонов», и в этом качестве им наплевать на местные обычаи; все они — лишь «требующие искоренения предрассудки». Если Запад построил чистые города и блестящие машины, одел свое население в модные костюмы и обеспечил им некоторые материальные и правовые стандарты, а также относительную свободу, то Запад есть благо, рассуждают они. Будем, как Запад, будем с Западом, будем внутри Запада или хотя бы на его окраине, сбоку припека Запада. Нынешний компромисс уродлив и противоестественен; это недоразумение, клякса, карикатура — довольно справедливо и объективно ставят либералы диагноз симулякру. На его месте надо построить новое общество — гражданское, либеральное, основанное на доминации прав и свобод индивидуума, соответствующее западным политическим системам не только по видимости, но и по существу.
Для этого надо искоренить две вещи: советское и русское. Советское — как упорное тяготение к социальной справедливости, общности. Русское — как веру в доброго царя, патернализм, социальную задумчивость и небрежение ближними и практическими делами и задачами в пользу мечтательности (в худшем случае — лени и пьяни, в лучшем — святости и подвижничества). «Россия без русских» может быть вполне внятной программой такого плана модернизации, демократизации и либерализации современного общества. Это было бы логично. Вместо «русских» она должна быть населена «демократическими». Откровеннее других об этом говорит Валерия Новодворская, наиболее рациональная, логичная и последовательная представительница либерализма в России, внешне выглядящая, однако, как тяжело больная водянкой мозга.
В двойной структуре нынешнего симулякра либералы становятся на сторону той демократической формы, которая и так наличествует. Они не требуют менять ее — это уже сделано в 1990-е. Они требуют насытить ее непротиворечивым содержанием, завершить начатое и запустить новое общество, созданное из настолько вестернизированных граждан, что они смогут стать настоящими носителями западноевропейских и американских ценностей — не в нынешнем двусмысленном и противоречивом сочетании с внутренним национальным бредом, а кристально чистыми — как в язвительном дискурсе Латыниной или шахматном взгляде Каспарова.
На первый взгляд кажется, что нам хватило 1990-х, и в ближайшее время мы на продолжение либерального эксперимента, на его вторую серию не решимся. Однако кто знает: либеральный проект «Россия без русских», без русского начала имеет одно преимущество — он формально логичен и гармонично вписывается в традиции западничества, которые в нашей истории являются устойчивой константой начиная с эпохи раскола XVII века, если не раньше. А после Петра это чуть ли не доминирующая идеология русской политической элиты. Правда, на практике в каждом периоде она остается лишь «благопожеланием», а на деле утверждается тот или иной симулякр. Это имеет простое объяснение: русские живучи и упорно сопротивляются их трансформации в нерусских или упразднению. Вот и остается, чтобы завершить начатое, покончить все же с ними вообще.
Скажете, нелогично? Куда как логично
Альтернатива-2: восстание содержания
Другим выходом из политического статус-кво является путь обращения к русскому содержанию и построение на его основе иной политической системы, отличной от той, которую мы скопировали в 1990-е. Вот с этим — даже на чисто теоретическом уровне — все обстоит намного сложнее. В этом случае нам недостаточно снова — в очередной раз — пересмотреть политическую историю, признать советский строй благом, а реформы 1990-х — гадостным заблуждением и вернуться к социализму. Социализм стоит на крови, пассионарном рывке и жесткой диктатуре фанатичной элиты. Ничего подобного в нашем обществе нет. А просто вернуться к тому, что родилось, пожило и умерло, невозможно; надо рождать заново, а для этого надо любить, желать, излучать интенсивную энергию исторической созидающей страсти. Симулякр ничего породить не может, это бледная немочь.
Еще сложнее вернуться к Российской империи, досоветским временам. Сословное общество с религиозной доминантой, жестким расслоением, наследственными имениями, крестьянской общиной, ранним народным «старообрядческим»?капитализмом сегодня еще дальше от нас, чем советские времена. И даже если мы присвоим этим периодам положительное значение по контрасту с либеральной политической моделью 1990-х, этого будет слишком мало, чтобы получить готовый проект. Тем не менее у нас есть хотя бы чисто теоретическая конструкция, подсказывающая, что делать в такой ситуации. Если либерал-демократическая западническая форма диссонирует с автохтонным содержанием, с русскостью, с целым спектром уклоняющихся от западной модернизации, самобытных сторон русского общества (включая его полиэтнические составляющие — как правило, еще более архаичные), то следует предложить другую форму — не либеральную, не капиталистическую, не рыночную, не западническую, которая соответствовала бы структуре этого содержания. Это и было бы настоящим преодолением 1990-х.
Мысль в этом направлении должна быть полностью свободна от всех западно-центричных предрассудков. Для нее не должно быть никаких аксиом и очевидностей. Никакого заранее сделанного выбора: демократия, права человека, индивидуум, рынок, частная собственность, светское право, свобода, пресса, парламент, президентство, конституция, равенство, многопартийность — все гаджеты глобального Запада могут быть поставлены под вопрос, осмыслены заново, с русских позиций. Быть «поставленным под вопрос» не значит обязательно быть «отброшенным», «отвергнутым», «низринутым». Может быть, совсем нет, но, может быть, и да. Если мы пойдем по пути выстраивания политической системы в соответствии с силовыми линиями русского общества — именно такого, какое оно есть, а не каким его хотят видеть реформаторы и модернизаторы-западники, — мы будем творить, а любое истинное творчество имеет дело с ничто, с чистым листом, с ужасом — и, в частности, ужасом натворить что-то не то…
В отличие от либералов, которые действуют по жесткой программе и критикуют нынешний симулякр с понятных и давно обоснованных западнических позиций, сторонникам Альтернативы-2 нельзя опереться на что-то конкретное, нельзя сделать перевод с американского учебника экономики, политологии или социологии и сказать всем: «Вот она, абсолютная истина, выучите это и поступайте, как здесь написано; это — всё». Для Альтернативы-2 эти учебники надо еще написать. Но учебники пишутся в последнюю очередь, когда великие философы и деятели культуры уже свое отработали и создали здание цивилизации, только тогда приходят систематизаторы, энциклопедисты и компиляторы, сводящие все до уровня руководства, хрестоматии или словаря. Так что Альтернативе-2 явно пока не до учебников.
Здесь важно хотя бы нащупать первые силовые линии того, какой могла бы стать русская форма, русская политическая система.
Есть в русском начале несколько свойств, почти безусловно признаваемых всеми. Русские:
- мечтательны;
- социальны;
- терпеливы, выносливы;
- покорны власти;
- любят большое пространство;
- считают себя великим народом;
- верят в лучшее;
- легко уживаются с другими народами или интегрируют их в себя.
Русская политическая система должна давать этому выражение, и, следовательно, это должна быть:
- идеократия, то есть система, ставящая над государством и обществом высший духовный, религиозный или философский идеал;
- социально ориентированное государство (возможно, какая-то версия народного социализма);
- тягловое общество, понимающее труд как обряд и религиозный долг;
- патерналистская система власти, основанная на метафоре отца, а не менеджера;
- империя, объединяющая бескрайние просторы;
- мессианская общность, где народ осознает себя носителем миссии;
- культура с ясно очерченным образом будущего;
- политическая система полиэтнического характера, открытая для принятия в себя различных этносов.
В том, что мы обрисовали, нет ничего нового. Все это так или иначе, в том или ином сочетании мы встречаем в реальности русской истории, и в каком-то смысле так мы и понимаем политику, общество, государство сегодня. Здесь легко можно узнать и Киевский период, и Московский, и Романовскую империю, и СССР, и наше сегодняшнее понимание того, что и как должно было бы быть. Остается лишь подобрать этим силовым линиям современные формы и соотнести их с тем, что имеем в настоящий момент. Это легко сказать, но не так просто сделать. За каждым понятием, каждым словом, каждым свойством стоят горы текстов, книг, документов, исторических справок, правовых кодексов и уложений. Но глаза боятся, а руки делают. Трудно — не значит невозможно. Конечно, сложнее, чем Гонтмахеру перевести пособие по менеджменту, но все же вполне доступно для русского ума и русской воли.
Не собираясь забегать вперед, я не хочу настаивать на том, что перечислил все главные особенности возможной русской политики или что все из перечисленного — аксиомы. Это лишь иллюстрация. Серьезный разговор об Альтернативе-2 — не дело одной вводной статьи. И это также не дело одного автора — эта задача по плечу поколению, школе, армии, хотя бы отряду русских, желающих построить свою политическую систему.
2012-й и политическая система
В контексте президентских выборов-2012 напрямую вопрос о политической системе России не затрагивается. Это может решиться и в духе статус-кво, то есть в формате симулякра, но может — при определенных обстоятельствах — приобрести и обостренный характер столкновения альтернатив. Я не берусь предсказать, как оно случится — тише воды, ниже травы, или уже не «тише» и не «ниже». Если «тише воды», то не произойдет ничего. Решат, что Медведев, — будет Медведев; решат, что Путин, — будет Путин. Кто решит? Само как-то решится, «демократически». А если само решится, то и дальше, после 2012-го, так все и покатится — то ли на минутку, то ли навечно.
А что, если не так гладко? В таком случае система-симулякр грозит распасться на две составляющие. Набор может быть таким: Медведев как Альтернатива-1 (Гонтмахер — Юргенс) против Путина как статус-кво (как есть), а может быть, даже и Медведев как Альтернатива-1 (снова Гонтмахер — Юргенс) против Путина как Альтернативы-2 (русский путь).
Во всех случаях, и даже в еще не описанных нами ситуациях, победу одерживает «Единая Россия» как надежный и фундаментальный резервуар политической невнятности, который можно наполнить чем угодно, а можно, как сейчас, не наполнять ничем.
Это чисто теоретическое предположение, и прогнозы распада нынешнего политического фантома слишком часто оказывались опровергнутыми. Может быть, чтобы волки наконец-то пришли, стоит прекратить по каждому случаю и при каждых выборах истошно вопить: «Волки! Волки!» Хорошо, пусть не волки. Пусть инерциальный сценарий будет всегда. Убедили.
Трудно сказать, будет ли для России благом, если в 2012-м вопрос о будущей политической системе в России или о дальнейшем сохранении настоящего симулякра встанет со всей остротой. В любом случае представляется, что об Альтернативе думать необходимо, а так как об Альтернативе-1 все, в общем, продумано и остается только строго выполнять указания из Вашингтона, то стоит сосредоточиться на Альтернативе-2, на русской Альтернативе, независимо от того, дойдут ли до нее руки в 2012-м или нет. Даже если никогда не дойдут, мы должны и будем думать о ней исходя хотя бы из верности нашей истории, нашему прошлому и самым высоким, и не симуляционным, а поистине героическим деяниям наших предков, оставивших нам великое наследие, которое мы в очередной раз, увы, некрасиво проматываем.
Александр Дугин
источник тут- 5 комментариев
senior- 4 комментария
katehon- 3 комментария
senior- 2 комментария
katehonsenior, подносишь руки к монитору и лучи «знания‑чувствования» проникают в ладошки?
Есть такой способ познания окружающего. Есть и другой. Головой думать и науки изучать.
Прости, если обидел. И тот и другой способ не гарантируют безошибочности анализа.
Я же не говорю, что вот всё, что он говорит — истина в последней инстанции и необходимо поклоняться бородатому дядьке как пророку. Он просто учёный‑философ. Научных школ много.... Согласия между ними нет.
Но вопросы он поставил актуальные. Дальше сам думай.
- 1 комментарий
