Так кинься же вниз, ласточка, с острым, как ножницы, хвостом, которым ты стрижешь небо над Сен‑Жермен‑де‑Пре, и вырви эти глаза, которые смотрят и не видят, ибо приговор мне вынесен и обжалованию не подлежит, и уже грядет голубой эшафот, на который меня вознесут руки женщины, баюкающей ребенка, грядет кара, грядет обманный порядок, в котором я в одиночку буду познавать науку самодовольства, науку самопознания, науку сознания. И, постигнув всю эту массу науки и знания, я буду пронзительно тосковать по чему‑то, например, по дождю, который пролился бы здесь, в этом мирке, по дождю, который наконец‑то пролился бы, чтобы запахло землей и живым, да, чтобы наконец‑то здесь запахло живым.
−13
