20176, ты знаешь, я буквально недавно натолкнулся на описание экономических взглядов Ульянова, тех авторитетов в классической экономике, которых он уважал, и на его собственные взгляды. И нашел, что действительно мы с ним очень схожи.
Но у ЦК партии на момент революции не было крайне важного момента, который не затронут ни в одном из социалистических трудов по экономике - это переходный период от капитализма к социализму. Поэтому фактически после революции руководство партии было вынуждено строить новую экономику на почти религиозном отношении к идеям методами военного коммунизма. Из-за этого пострадали довольно многие серьезные экономисты, которые могли бы многое сделать для страны, вроде Бухарина и Кондратьева. Для меня такие методы не приемлемы и в этом наши расхождения с коммунистами.
Метод насилия для всеобщего уравнения не эффективен, поскольку при этом теряется доверие масс. Опять же это была ошибка большевиков, устроивших насилие над жизнью крестьян, расстреливая самых зажиточных, чтобы предотвратить эксплуатацию человека человеком. Это неправильно.
Люди, живущие богато и люди, живущие бедно - это лишь элементы большой системы. А дифференциация их доходов - это диагноз этой системы. Изменять следует стратегию управления экономикой на уровне страны, путем изменения законодательства.
Следует понимать, что в настоящий момент государственный аппарат фактически охраняет права банкиров и корпораций на расширение их рынков, увеличение капитала и рост новой пирамиды власти. И здесь мы сталкиваемся с проблемой, когда наши интересы конфликтуют с интересами существующей пирамиды и здесь конечно следует обратить внимание на возможность революционных преобразований.
Однако, откуда возникает такая необходимость? Если посмотреть историю развития человечества, то почти каждый век происходили большие революцию, а малые бунты так вообще проводились и проводятся каждое десятилетие. При этом такие революции и бунты возникают вследствие нарастающей социальной напряженности, когда сталкиваются интересы имущих и неимущих. Возникает недоверие к власти, возникают "вожди", готовые возглавить толпу, и начинаются погромы и передел собственности. Например, сейчас из-за экономической обстановки начинается рост националистических настроений, когда толпа ищет виноватого. И она его найдет. Будет насилие и будет смена власти. Только изменений не будет.
Мы готовы к революции, но мы не хотим той самой власти. Для нас революция - это возможность качественного изменения общества. Я уже говорил, что сделать революцию - просто, но обуздать ее последствия - это чрезвычайно сложно. Именно поэтому у нас развито направление по разработке научно обоснованной концепции государственного развития; мы стараемся создать резервный управленческий костяк, прошедший через наши проекты и приобретший непосредственный опыт управления. Нам важна не сама революция, а важно изменить общество к лучшему.
Знаешь, что я хочу, когда мы победим? Я хочу уехать в домик в деревни и остаться там до конца жизни.
А еще, можно сказать словами Хемингуэя:
Знаете, чего бы мне
хотелось? Мне бы хотелось никогда, во всю свою жизнь, не убивать больше ни
одного человека, все равно кого и за что. Мне бы хотелось никогда не лгать. Мне
бы хотелось знать, кто лежит рядом, когда я просыпаюсь утром. Мне бы хотелось
целую неделю подряд просыпаться в одном и том же месте. Мне бы хотелось жениться
на девушке по фамилии Бриджес, вы ее не знаете. Но позвольте мне назвать ее
фамилию, потому что мне это приятно. И мне потому хотелось бы жениться на ней,
что у нее самые длинные, стройные и красивые ноги в мире, и я могу не слушать
ее, если она говорит глупости. Но мне бы очень хотелось посмотреть, какие были
бы дети.
"Знаете, чего бы мне хотелось? Мне бы хотелось никогда, во всю свою жизнь, не убивать больше ни одного человека, все равно кого и за что. Мне бы хотелось никогда не лгать. Мне бы хотелось знать, кто лежит рядом, когда я просыпаюсь утром. Мне бы хотелось целую неделю подряд просыпаться в одном и том же месте. Мне бы хотелось жениться на девушке по фамилии Бриджес, вы ее не знаете. Но позвольте мне назвать ее фамилию, потому что мне это приятно. И мне потому хотелось бы жениться на ней, что у нее самые длинные, стройные и красивые ноги в мире, и я могу не слушать ее, если она говорит глупости. Но мне бы очень хотелось посмотреть, какие были бы дети".
−9
