Мы тут в фейсбуке спорили, тяжело ли живётся писателям. Решил что-нибудь написать из чувства солидарности.
Когда Аня пришла в комнату с иксбоксом где обычно собирались разработчики, ее ждали две печальные новости: а) на консолях всё так же нет игр б) и вызов к шефу. Не то, что бы она очень боялась туда идти, просто уже был конец рабочего дня и через двадцать минут можно было уходить...
Читать далее... домой, а там скорее всего будет код ревью всех сегодняшних коммитов (она недавно начала писать на Java после Go, а тут нашли какой-то баг в Go и прод развалился), и займет это не менее часа.
Войдя в кабинет она поздоровалась и, как обычно, села на ярко-оранжевый стул Dxracer. Как она и предпологала началось обсуждение того, почему на проде опять не отправляются SMSки, и того, что она совершенно не понимает модель памяти. Через полчаса они решили передохнуть и Аня пошла делать чай. Когда они пили его, то чай уже немного остыл, но все еще был довольно горячим. Аня нечаянно зацепила руку босса и тот пролил чай на кастомную бархатную обивку макбука и на блузку Ани. Миша, начальник Ани, сразу же взял высохшую салфетку для протирания мониторов и начал промокать блузку, а Аня оттирала залитый макбук. Она очень расстроилась и чувствовала себя виноватой, подняв глаза на Мишу. Она не сразу поняла, что он все еще продолжает проводить рукой по намокшей блузке Ани. Аня было хотела отстраниться, но чувство вины удержало ее на месте. Хотя ей и было двадцать три года, она все еще была джуниором, и такие ласки были для нее новы.
Миша же, осмелев и не встретив сопротивления со стороны Ани придвинулся ближе и полубонял ее. Первое что пришло ему на ум – отличие в схеме блокировок в C++ и Java, он начал с использования ReentrantLock, в то время как левая его рука плавно и мягко поглаживала спину под блузкой, а правая ласкала осыпаемое поцелуями лицо. Расстегнув лиф и сняв блузку, не переставая в это время ласкать податливое тело и рассказывать об утечках объектных локов, Миша целовал шею, а потом и груди Ани. Маленькие темные соски на белоснежной груди стали твердыми и квадратными. Аня сначала немного не поняла, зачем делать какие-то объекты, если можно использовать synchronized прямо на объявлении метода, но так же не отвлекаясь целовала и ласкала плавными движениями рук кожу вокруг них, а потом стала лизать их и посасывать, чуть прикусывая зубами.
Аня чувствовала себя неловко не только из-за ощущения вины, но и из-за того, что ей были приятны ласки Миши. Она мучалась, решая правильно ли то, что она делает, ведь Миша пишет на каком-то древнючем отстое типа C++ и Java, но зов тела, поднимающийся от бедер заставил ее откинуться на спину Dxracer’а и обхватить руками голову и спину Миши, сильнее прижимая его с ноутбуком к себе.
Миша почувствовал ответные движенья и поскролил код повыше, передав плотные девичьи строчки кода во власть своих быстрых и ненасытных ладоней. По правде говоря, горутины ему нравились, но раньше он никогда их не трогал дальше хэлловорлда. Его губы прижимались к приоткрытым в ожидании губам Ани, ненасытно и плотоядно прихватывая то нижнюю, то верхнюю губу, просовывая язык в чужой распаленный страстью рот. Строчки ложились к строчкам, составляя удивительные паттерны
Внезапно Аня со всей силы обхватила ногами ноутбук и прижала к себе, при этом сладостно и протяжно стеная. На экране горел индикатор полностью работающих тестов, и огонёк Сонара. Миша высвободился из этих объятий и с удовлетворенной улыбкой посмотрел на тяжело дышащую, только что пережившую первый в своей жизни настоящий кодерский прорыв Аню.
Коллеги устало прилегли на диван, обнявшись, и скоро Миша напомнил, что уже поздно, и скоро охранники залочат здание бизнес-центра до шести утра. Они собрались и вышли, не говоря друг другу ни слова, но перед дверью снова слились в долгом жарком поцелуе, и Миша предложил Ане переехать к ней пожить на неопределенное время в целях изучения практик парного программирования...